Арсений Рогинский

«Скоро мы сможем писать друг другу письма…»

И внуки скажут, как про торф:
Горит такого-то эпоха.

Борис Пастернак

Основу этого номера, который мы назвали «Папины письма», составили письма отцов, которым в нынешнем веке довелось по каким-то причинам быть в разлуке со своими детьми. Почему именно письма отцов решили мы выбрать для публикации? Не то чтобы материнские письма казались нам менее значительными или менее интересными, нет. Но просто в России так сложилось (особенно в двадцатом веке), что отцы по понятным причинам оказывались в разлуке со своими детьми чаще и продолжительней, чем матери; и зачастую разлука эта была горше и для отцов, и для детей. Переписка – одна из немногих, возможно, единственная ниточка, которая связывала разные поколения семьи, помогала не угаснуть надежде, давала волю к жизни.

Как точно написал Дмитрий Шеваров, «Переписка, пусть и подцензурная, была последней надеждой, последним духовным пристанищем для всех, кто был вырван из родной среды. В стране, где почти все население переживало тотальную разлуку, произошел беспримерный в мировой истории взлет эпистолярного жанра».

Этот номер мы посвящаем светлой памяти Арсения Борисовича Рогинского. И посвящение это тройное.

Во-первых, Арсений Рогинский родился в лагере, в архангельской ссылке, где отбывал лагерный срок его отец. Когда Рогинскому было пять лет, его отца арестовали во второй раз. Бэр Рогинский погиб в тюрьме. Воспоминания об отце сыграли в жизни Арсения Рогинского роль исключительную. Сегодня мы тоже вспомним о нем.

Повод второй – сам Арсений Рогинский, отбывая в начале восьмидесятых лагерный срок за исторический сборник «Память», писал из лагеря письма своему подрастающему сыну.

И в-третьих, возглавляемое им общество «Мемориал» недавно подготовило и выпустило удивительную книгу «Папины письма» – сборник писем отцов, которые они писали своим детям из сталинских лагерей. Эта книга, своего рода «памятник памяти», тоже будет в фокусе нашего внимания.

В заголовке приведены заключительные слова из «последнего слова» Арсения Рогинского на суде. Обращаясь к своим близким и друзьям перед отправкой в лагерь, он произнес обнадеживающе: «Пожалуйста, не волнуйтесь за меня. Скоро мы сможем писать друг другу письма. И вообще, время быстро летит…»