эксперт «Эврики», руководитель инженерного направления летней школы развития «НооГен»
Елена Ушакова

Фундамент

Сезон инженерных модулей

В Республике Алтай прошла очередная всероссийская школа развития «НооГен-2015» – проект красноярской «Школы антропоники и программирования».

То, что мы сделали в «НооГене» в рамках проекта по альтернативной энергетике, на мой взгляд, максимально отвечает формату пропедевтики инженерного образования у школьников.

Вообще, конечно, я бы говорила не столько о начальном инженерном образовании и ранней профилизации, сколько об особом, целостном типе мышления, не сводимом к тем или иным формам гуманитарного или естественно-научного мышления. Инженерное мышление имеет в нашей жизни свою огромную нишу и позволяет особыми (вполне эффективными) методами формировать (и изменять) картину окружающего мира.

Общий событийный ряд проекта, реализованного в рамках летней школы развития "НооГен", в поселке Чибит Улаганского района республики Горный Алтай, выглядел следующим образом.

1) Изначально максимально широко была поставлена проблема, которая предполагала инженерное решение: есть огромные территории России, до сих пор испытывающие трудности со снабжением энергией, что радикально (а порой и просто катастрофически) снижает уровень качества жизни населения.

При этом важно, что задача ставится не педагогом, а, как в таких случаях говорят, самой жизнью. Для ее (задачи) осознания достаточно было «непуганого» городского пятнадцатилетнего подростка, не выпускающего гаджета из рук, поместить на три дня в среду, где, с одной стороны, – великолепная, могучая, неукротимая природа, а с другой – быт людей, получающих электроэнергию три часа в сутки от небольшого дизеля, который «вылетает» каждые пятнадцать минут. Когда дети спрашивали у местных жителей, можно ли рассчитаться в магазине по банковской карте и есть ли у них Интернет, местные смеялись, закрывались рукой и отворачивались.

Все контексты жизни людей: их возможности, качество жизни, доступность различных источников информации и образовательных ресурсов, включенность в мировые процессы – все эти контексты сразу актуализировались для участников школы.

Не было необходимости «накачивать» миссийную составляющую происходящего – юношеский максимализм и романтизм сыграли свою роль: как сделать, чтобы жизнь этих людей была полноценной и качественной (в понимании подростков).

2) Была проведена ревизия средств решения этих проблем разными способами и средствами. Инженерное решение было положено наряду с другими. Была обсуждена оценка эффективности разных версий «прорыва в настоящее».

В том числе обсуждались социальные способы решения проблемы: а может, вообще нет смысла здесь налаживать полноценную комфортную жизнь? Пусть все живут в городах, а в горы ездят отдыхать – искать романтики и красоты природы!

Или даже так: жили алтайцы тысячи лет без электроэнергии – и пусть себе дальше живут!

Возможно, такое обсуждение напрямую не имеет отношения к инженерной деятельности, но оно позволяет задеть, обозначить множество контекстов, в первую очередь социальных, в которых инженерная деятельность появляется и актуализируется.

3) Была восстановлена история развития инженерных решений заданной проблемы и зафиксирована особенность актуальной ситуации и современного уровня развития технологий.

Это был важнейший момент обсуждения. Разумеется, дети сразу начали задавать вопросы: почему развитие энергетики до определенного момента двигалось только по пути создания больших станций и централизованных энергосетей? Это был вопрос политический? Экономический? Или исключительно технологический? Почему именно сейчас стало возможно создавать автономные, небольшие станции? Чем это лучше, чем хуже? Что в социальном и политическом плане означает, что все дома, усадьбы, частные потребители могут обладать собственной, автономной станцией – источником энергии?

И, разумеется, на этом этапе обсуждалось и разбиралось, как оценить эффективность того или иного источника энергии? Какую станцию целесообразнее ставить в данной местности?

Были сделаны попытки создания различных моделей генераторов энергии.

Это был самый захватывающий и самый трудоемкий процесс. Большинство детей впервые столкнулись с техническим творчеством. Были придуманы и воплощены мини-станции: водяная, ветряная и солнечная. Поскольку «творить» приходилось по большей части из подручных материалов, зачастую изготовление отдельного узла напоминало детективную коллизию. Именно этот этап работы можно было бы назвать собственно инженерно-изобретательским. Детям приходилось, точно формулируя техническую задачу, находить инженерное решение.

4) Немаловажным этапом нашей работы было решение ноогеновской задачи. Именно благодаря проработке этого решения произошла смысловая сборка и «упаковка» того зачастую разрозненного, эклектичного содержания, с которым столкнулись участники исследования.

Кроме того (и это важно!), решение ноогеновской задачи предельно расширило контексты возникновения инженерно-технических задач, связанных с использованием альтернативных источников энергии.

5) Огромную роль в формировании у детей понимания поля проблем создания и эксплуатации станций, использующих альтернативные источники энергии, сыграли посещения Кош-Агачской гелиостанции и Джезаторской мини-ГЭС.

Принципиальное отличие этих посещений от аналогичных ученических экскурсий заключалось в том, что дети были подготовлены к диалогу с создателями этих станций. Они приготовили списки вопросов, ответы на которые напрямую или косвенно имели отношение к решаемым ими проблемам.

6)«Замыкание круга» решения проблемы было произведено через анализ эффективности предложенных источников энергии, моделей генераторов и станций и вынесение рекомендаций по построению тех или иных станций в данной конкретной местности (поселок Чибит Улаганского района Республики Алтай).

Если попытаться обобщить опыт, полученный нами при реализации этого проекта, то ключевые мысли и выводы выглядят следующим образом.

Принципиально, особенно на ранних этапах при работе с детьми, впервые столкнувшимися с проблематикой инженерных решений, восстанавливать контексты, в которых ставится и формулируется задача.

Помимо того что детям становится понятно, какого рода ситуации порождают инженерные решения, у них появляются предварительные, первичные представления о типах, формах и способах таких решений в зависимости от обстоятельств и контекстов, их порождающих.

Второй срез (контекст), необходимый для обсуждения, – это контекст оптимизации и эффективности. Способ принятия того или иного решения и параметры, влияющие на его принятие, должны появляться в любом инженерно-техническом исследовании.

Обязательным элементом выступает техническое и изобретательское творчество. Именно «сопротивление материала», постоянный поиск максимально эффективного и целесообразного технического решения заставляют возвращаться к исходной постановке задачи и проверять ее на обоснованность и точность.

Переформулировка задачи в ее предельной, креативной рамке (ноогеновская задача, например), тоже критически важны и обязательны. Методология исследования формируется именно на таком высоком этаже размышления.

Практическое применение и «привязка к местности» позволяют получить продуктный результат, приносящий людям конкретную пользу и задающий помимо прочего морально-этический контекст инженерной деятельности.

Летнее образование позволяет ставить перед детьми сложные «интегративные» задачи. Мало того, постановка задачи происходит не умозрительно, а непосредственно самой бытовой, жизненной ситуацией, что значительно повышает мотивацию детей к ее решению.

Теоретические знания, понятия, тексты мгновенно оживают и становятся востребованными, наполняются содержанием и смыслом.

Появляется возможность ставить задачи, требующие простейшего математического и физического моделирования. Становится понятно, зачем нужны формулы, законы, зачем нужны именно эти формулы и эти законы. Наука и знания становятся отзывом на конкретный вызов, перед которым оказалось человечество, реальные живые люди.

Целостность проблематики, единство темы, «модульность» в смысле дидактики и педагогической технологии – основные преимущества летнего образования такого типа.

говорят дети

«НооГен» не просто есть, его – много!

Как всегда, «НооГен» был насыщен огромным количеством образовательных событий, подготовка которых традиционно начинается задолго до проведения самой ЛШ. Сложнейшие процессы проектирования отдельных модулей и согласование их в рамках единого замысла и сквозной темы – обычная предварительная многомесячная работа всего педагогического коллектива школы.

Именно летние школы становятся местом, где есть возможность реализовывать самые смелые педагогические проекты и замыслы. Но всякого педагога волнует вопрос – насколько его замысел, его видение ситуации совпадает с восприятием происходящего детьми – непосредственными участниками и, так сказать, бенефициарами всех образовательных событий.

Мы проинтервьюировали нескольких участников ЛШ -2015.

14 лет, г. Томск
Даша Гитман

Многие долго не могут оклематься

Образование – процесс или продукт «формирования ума, характера и физических способностей личности». Образованием может являться решение «ноогеновской» задачи, походы и даже спартакиада.

Почти любой процесс можно назвать образованием, а так как «НооГен» был создан как образовательное мероприятие, то в нем образованием можно назвать абсолютно все – от навигаторского часа, обучающего анализировать собственную ситуацию, до проектирования школы.

Наиболее полезным для себя я считаю полевое исследование, ведь такой опыт работы у меня был впервые: жизнь в палатках, готовка на костре, каждодневные походы в горы.

Многие, возвращаясь из «НооГена», долго не могут оклематься, выспаться, а если такой режим будет весь год... Чтобы сделать образование в обычной школе, как в «НооГене», нужно будет очень многое изменить!

15 лет, г. Ревда, Свердловская область
Стефания Иванова

В школе сильно не хватает практики

Образование для меня – это знания, помогающие понять больше о себе, о мире, понять свое место в этом мире, иметь больший кругозор. В этом смысле обычная школа – это нечто абстрактное, некоторые знания приходится добывать самой.

То, что происходило в «НооГене», не совсем можно назвать образованием, так как все происходило в более прикладном варианте (полевые исследования, развитие креативности, умение мыслить по-другому… НГ-задачи, например).

По-настоящему полезной для меня стала «работа в поле». Всегда интересно изучать быт народностей нашей необъятной страны, к тому же это переросло в небольшое исследование.

Могу ли я представить, что все мое образование выстроено, как в «НооГене»? Все образование – наверное, нет. Сейчас в школе сильно не хватает практики. Каких-то исследований на уроках биологии, географии, истории. И свободы выбора, ведь невозможно заставить математика любить и круглосуточно заниматься русским или литературой (за редким исключением).

15 лет, г. Новосибирск
Роман Французов

Образование в «НооГене» не просто есть – его много

Летняя школа развития «НооГен» – единственное место, где я научился математически моделировать на уровне выше простейшего. При этом из-за ограниченности школы по времени не все успел хотя бы попробовать, поэтому верно будет сказать, что образование в «НооГене» не просто есть, а его много.

К счастью, насыщение расписания здесь такое, что проще найти то, что было неполезно. Если бы меня спросили так: «Что было неполезным для тебя в НГ?» – я бы ответил: «Обед».

Если бы все образование было бы выстроено, как в «НооГене», оно потеряло бы свою уникальность при систематизации.

16 лет, г. Красноярск
Юля Макринова

Бывает и по-другому

«НооГен» для меня – это, несомненно, образование, даже в большей степени, чем школа. Причина в том, что образование, как бы избито это ни звучало, должно готовить к реальной жизни, а школа от нее сильно оторвана. Банальный пример: выставление оценок после школы и вуза исчезает из жизни большинства людей (под меньшинством я подразумеваю тех, кто избрал себе профессию учителя). И тут, конечно, задумываешься, зачем все эти страдания из-за цифр были нужны. Но обидно даже не это: отучившись в школе, привыкнув к тому, что кто-то всегда знает, насколько хорошо ты сделал работу, дети, а потом уже и взрослые люди отучаются оценивать свои результаты, не появляется навыков рефлексии, которые в век Интернета развить гораздо важнее, чем любое строго предметное умение. С оценками может исчезнуть и мотивация к обучению, поскольку все время она исходила снаружи («учись, а не то...»), а не изнутри.

Образование помогает человеку адаптироваться к жизненным ситуациям, действовать в них максимально эффективно. Навыки, знания, способы мышления, получаемые им не только в школе, должны становиться его личными культурными орудиями, должны присваиваться и использоваться, иначе это не образование. Такое обучение напоминает тщательное, скрупулезное заполнение библиотеки, которой никто не пользуется.

Трудно назвать все, что стало для меня полезным в «НооГене», потому что только летних школ в моей жизни было шесть. Пожалуй, главным стало понимание: бывает и по-другому. Образование может быть другим – благодаря этому в моей жизни появились новые образовательные проекты, люди могут быть другими, совсем не похожими на меня, но от этого не менее интересными, вообще все вокруг может быть иначе, чем я привыкла. А еще в «НооГене» у меня появилась мысль, которая вряд ли пришла бы мне в голову в школе – я могу на все повлиять. В этом году мне хотелось танцевать, поэтому я заявила лабораторию танцев – и вот я впервые в жизни ставлю танец, и мы танцуем на заключительном концерте. Захотелось спартакиаду – и вот группа сталкеров уже несколько дней не высыпается, придумывая соревнования и готовя площадки. И если ноогеновская задача очень зацепила, можно всегда дорешать самому или с кем-то из участников школы, а если постараться, то и всей школой, потому что времени на задачу обычно не хватает всем.

Наверняка возможно выстроить все образование, как в «НооГене», но это предполагает настолько радикальные изменения, что вряд ли даже мои дети их застанут. В такой системе очень трудно ввести хотя бы какие-то инструменты контроля школ, учителей, учащихся, перестанут существовать классы в привычном понимании, просто обязаны будут измениться ЕГЭ, ОГЭ и многое другое, к чему, мне кажется, еще никто не готов, но что уже сейчас необходимо. Конечно, мне бы хотелось всегда учиться именно в таком формате, потому что образование в «НооГене» по-настоящему живое, гибкое, лично мое, но даже интенсивные школы оказывают существенное влияние на меня и, несомненно, делают мое школьное образование более осмысленным. Поэтому мне жаль, что я не смогу поучиться в школе, где все как в «НооГене», но по крайней мере я могу ездить в летние и зимние школы.

13 лет, г. Екатеринбург
Даша Бормотова

Я стала другим человеком

«НооГен» – образование в лучшей его форме с индивидуальным подходом, интересными задачами и работой в разных группах.

Я считаю, что образование определяется не столько результатом, полученным в итоге, сколько интересом изучения. Образование – процесс понимания нового, получение полезной и интересной информации, различных навыков.

Этот «НооГен» впечатлил меня, возможно, больше, чем предыдущие. НГ-задачи этого года оставляют возможность подумать над собой, во многом переосмыслить себя, понять, что ты можешь многое, и открыть до того неизвестные тебе пути жизни, будущего. По словам человека, знающего меня лучше всех остальных – моей мамы, – я изменилась в хорошую сторону (как после каждого «НооГена»), но в этом году стала немного другим человеком, «психологически скакнула выше». Я узнала много нового и поменяла свое отношение к некоторым вещам. Это продвижение дало мне уверенность в себе и стремление только вперед с новыми силами (вот такой «волшебный пендель»).

Образование в ноогеновском формате – это такая замечательная система, где ты совершенно не должен делать все, как все, а идти в своем темпе и вносить в мир нечто новое, воплощать идеи в жизнь в процессе обучения. Хотелось бы, чтобы все образование было выстроено, как в «НооГене», и все же… в то время, пока я учусь в школе, этого не произойдет. Но все возможно – лет через сколько-нибудь еще.